Отвечает Дмитрий Трофимов, руководитель творческих мастерских «Царьград»
Есть иконы, где рядом с Симоном свои кресты несут двое разбойников. Благоразумный разбойник устремляет взор вверх, он уже раскаивается и возлагает надежду на Бога — в отличие от второго, уставившегося в землю.
У Спасителя связаны руки, его ведет стража. Стражников на древнерусских иконах изображают со вздыбленными перьями на шлемах — это указание на злобу. Один из римских воинов решительно и жестко указывает вперед, на место казни. На некоторых иконах Спаситель разворачивается и смотрит на Богоматерь, следующую за ним.
Богородица, Иоанн Богослов, святые жены с плачем шествуют позади стражи. Под влиянием западной иконографии в композицию вошло изображение святой Вероники с платом, который она подала Спасителю. Есть фрески, где Богородица и ученики наблюдают за скорбным путем издали, из-за горок. Это подчеркивает одиночество Христа перед казнью.
«Шествие на Голгофу», как и весь Страстной цикл, настраивает нас на размышления о вселенском значении Крестной смерти и заставляет глубже вникнуть в евангельский текст. Это и выразительное повествование, и напоминание о той дороге, по которой идем мы сами.
Сегодня, когда шестой, Страстной, ряд иконостаса ушел в прошлое, изографы пишут Страстной цикл на стенах, в том числе и в самом алтаре.