Работа учителя, преподавателя всегда нацелена не длительный результат. Очень часто учитель и не успевает увидеть, как отозвалось в конкретном ученике то, что он когда-то сказал или сделал. А вот бывшие ученики, студенты, спустя много-много лет помнят об этом.
Будущий архимандрит в советском вузе
Владимир Лавров, историк, академик РАЕН, главный научный сотрудник Института российской истории (ИРИ) РАН
Мне вспоминается не школьный преподаватель, а вузовский — Виктор Авраамович Мамонтов. Он преподавал русскую литературу, был верующим интеллигентом. Помню, как мы часами беседовали о Христе.
Я тогда писал стихи и отнес их Виктору Авраамовичу, и его анализ моих стихов оказался важнее всех вузовских семинаров. Он дал доброжелательный и одновременно критический анализ текста. Это мне очень помогло в дальнейшем — хотя стихи я писать перестал, но историк работает именно по источникам, по текстам. К сожалению, его выгнали из нашего института (МГПИ им. Ленина): студенты донесли, что он ходит в церковь.
Сейчас мой бывший преподаватель — православный архимандрит, настоятель Свято-Ефросиньевского храма в Карсаве, в Латвии.
О том, как непроста работа педагога, я и сам знаю не понаслышке. Много лет назад работал в одном из престижных частных вузов, где неплохо платили по сравнению с государственными. В январе я принимал свою первую сессию и поставил шесть троек студентам, которые ничего не знали, но, поскольку они платили за обучение, им нельзя было ставить двойки. Меня уволили в тот же день: оказывается, следовало ставить четверки. Между тем — январь месяц, середина учебного года, а на мне двое детей и жена. Найти работу в середине года практически невозможно.
Единственное, что я нашел, — школа для сирот. И вот с января месяца начался кошмар. Хамство, нецензурная брань, издевательство моих учеников — из-за этого я несколько раз вставал посреди урока и уходил из школы, думая, что ноги моей здесь больше не будет. Но к вечеру успокаивался и шел на следующий день опять. Так продолжалось и третью, и четвертую четверти. А потом — летние каникулы.
В сентябре прихожу в школу, вхожу в класс. Как-то непривычно тихо. Ученики сидят смирно и вопросительно на меня смотрят, на моем столе стоит чашка с чаем и булочка.
«А мы думали, вы к нам больше не придете никогда», — услышал от учеников. С этого момента вопрос о дисциплине отпал. Сейчас думаю, что они испытывали меня, ждали, когда же начну кричать, двойки ставить за дисциплину. А я так не реагировал. И после летних каникул они меня приняли.
Года за два-три удалось отучить их материться. А последняя девушка, употреблявшая нецензурную лексику, перестала это делать после того, как мы на уроках истории посмотрели экранизацию «Войны и мира» Бондарчука...
Английский и уборка
Алексей Варламов, писатель, ректор Литературного института им. Горького
Мою учительницу английского языка звали Анастасия Александровна Глинская. Но мы, ученики, за глаза звали ее Сан Санна. Она была очень суровой и строгой, для нее не существовало ни звонков, ни перемен.
Задавала нам столько, что, казалось, это не выполнить никогда. Нередко дети на ее уроках рыдали.
А еще она была невероятно чистоплотна и заставляла нас после каждого урока убираться в ее кабинете. А поскольку у нас еще был свой собственный кабинет — классного руководителя, получалось, что нам надо убирать сразу два кабинета. Это вызывало наше справедливое возмущение.
Однажды я отказался убирать кабинет «англичанки», она была удивлена таким бунтом, вызвала родителей. В общем, это был кошмар.
Когда я учился в 7 классе, Анастасия Александровна ушла из нашей школы. После нее пришла учительница, которая на фоне Сан Санны выглядела блекло, мало задавала, спрашивала не строго. Английский стал забываться. В университете я его не учил.
Прошло много лет. Я поехал в Америку, где мне предложили читать лекции на английском языке. И я с удивлением заметил, что знаю английский — он всплывает из глубин памяти.
И вот тут я почувствовал невероятную благодарность к этой женщине, которая нас так мучила, мучила, но оказалось — не зря. Никакие годы, никакие потрясения не могли выветрить то, что она вложила на своих руках.
А вот делать уборку я по-прежнему очень не люблю.
Отмена лекции «по серьезным обстоятельствам»
Протоиерей Максим Козлов, настоятель Патриаршего подворья храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной в Москве
Учителей с большой буквы я встретил в университетские годы. Более всего мне помнится Андрей Чеславович Козаржевский, заведующий кафедрой древних языков исторического факультета, у которого мы, студенты-классики, филологи занимались греческим языком эпохи Нового Завета. В ту далекую первую половину 80-х годов этот его курс был уникальным и на нем ничуть не меньше, чем о греческом языке, Андрей Чеславович рассказывал о Священном Писании, о Евангелии, о христианстве.
Кроме того, помню его блестящие просветительские лекции, которые он сопровождал показом слайдов в аудиториях 1-го гуманитарного корпуса. Они были посвящены древним русским городам, старинным нашим достопримечательностям. Эти его рассказы были свидетельством о душе народа нашего, которая была воспитана, взращена святым православием.
У Андрея Чеславовича я, как мог, может быть, не понимая этого, старался учиться. Его лекции — пример, как можно и нужно рассказывать о христианстве светским людям, когда мы не с амвона вещаем, благовествуя аудитории, заведомо с нами согласной, но говорим людям, которым еще предстоит проложить свою дорогу к Церкви.
В Андрее Чеславовиче свидетельство о православии словом удивительным образом соединялось со свидетельством о православии жизнью. Он, чей профессионализм сочетался с личным достоинством, личными добрыми нравственными качествами, навсегда стал примером преподавателя-христианина, православного профессора.
Помню, как-то у нас занятие выпадало в Великий Четверг. Андрей Чеславович сказал: «Лекция не состоится, я не смогу по серьезным обстоятельствам быть на занятиях». Поскольку мы уже были с ним немного знакомы с этой стороны, он с едва заметной улыбкой посмотрел на меня и мы друг друга поняли: конечно, в Великий Четверг занятий быть не может. Все мы должны быть в храме на Божественной литургии. Вечная память Андрею Чеславовичу! Его светлый образ всегда в моем сердце.
Умеющие прощать
Ольга Будина, актриса
Я — дитя 90-х, и в наше время мы много бунтовали, срывали уроки. Но учителя нам это прощали. Не попустительствовали, а именно прощали, как мудрые и сильные, и мы это понимали, осознавали, а потому были благодарны. Таким добрым и мудрым педагогом была наша классная руководительница Галина Сергеевна Конохова, вечная ей память.
Я считаю, что личность учителя важнее статуса школы. Мне вообще нравится выражение Марка Твена: «Учеба в школе не должна мешать твоему образованию».
Я не считаю, что дети в современной школе должны стремиться только к получению хороших оценок. Они в конечном счете ничего не значат, особенно если вдумчиво просмотреть учебники, по которым сейчас учат наших детей.
А сколько вокруг нас «успешных» людей, которые знают, как зарабатывать деньги и в материальном плане имеют многое, но радости в их глазах нет. Самое важное — это то, как проживает жизнь человек. Любовь к своему делу, любовь к людям, взаимовыручка, взаимопонимание и умение наслаждаться жизнью, а не «мужественно переносить все тяготы». Уметь наслаждаться общением с людьми — а не терпеть их присутствие. Уметь радоваться, уметь прощать, уметь дарить. Ведь разве не эти качества делают нас счастливыми?
Скоро у классного руководителя моего сына Марины Петровны Мельчуговой день рождения, и мы решили составить кроссворд про неё и подарить ей.
И вот я спрашиваю сына: «Какая самая главная черта характера Марины Петровны?» Он отвечает: «Доброта». — «А что или кого она больше всего любит?» И сын, не задумываясь, ответил: «Детей»!
От всей души я желаю всем родителям тоже встречать в школе таких учителей! Наши дети очень много времени проводят в школе и крайне важно, кто с ними там находится. Глубоко убеждена, что учеба — это прежде всего искренние, доверительные отношения и радость сотворчества учителя и ученика. С огромной благодарностью я поздравляю с праздником нашу любимую Марину Петровну, всех чудесных учителей нашей школы, всех прекрасных учителей школы, которую закончила я, а также всех учителей, чьи ученики так же отвечают на подобные вопросы!
На заставке кадр из фильма «Большая перемена»
Фото Владимира Ештокина, интернет-издания «Татьянин день» и Алексей Юшенков / Alexey Yushenkov, CC BY-SA 3.0