Этот текст был написан два года назад, не для «Фомы», а просто для себя, как попытка разобраться в происходящем. Сегодня, в связи с непрерывными медийными скандалами последнего времени, я вновь о ней вспомнил и подумал, что она может пригодиться как некоторое уточнение к недавним моим колонкам.
Напомню банальность. Существует «закон маятника» — это когда борьба за правое дело неизбежно переходит в свою противоположность. Не только в политике, а вообще во всех сферах жизни — в политике просто заметнее. Тут и опыт кровавых революций (условно говоря, «красных»), и опыт некровавых («бархатных», «оранжевых»). Боролись с омерзительным злом, грудью вставали, жизни клали, как-то вдруг победили — тут бы успокоиться, остановиться, но нет, невозможно, маятник уже инерцию набрал, он обязательно качнётся в другую сторону. Поэтому изыскиваются новые враги — уже среди «своих», доводятся до абсурда некогда разумные идеи, и так до тех пор, пока накопленная энергия борьбы не исчерпается. После чего немедленно начинается накопление новой энергии для новой борьбы — с результатами старой. И маятник поначалу тихонечко, а затем все быстрее движется туда, откуда приехал.
Повторю: это — универсальный закон, это касается любой борьбы. Вот, например, взять борьбу с унижением человеческого достоинства различных меньшинств. Не обязательно тех, о ком вы сейчас подумали. Вообще любых. Изначально ведь благородная идея. И начинается справедливая борьба, ширится, набирает обороты, постепенно отменяются дискриминирующие законы... но борьба лишь разгорается. И вот вам на выходе «политкорректность» с «толерантностью», доведённые до полного абсурда, дискриминирующие уже большинство населения. Из той же оперы — феминизм. Начиналось-то в XIX веке вполне здраво, и к середине XX века добилось заявленных целей, но не останавливаться же? И понеслось. Результаты всем известны.
А вот взять благороднейшее дело защиты детей от жестокостей и несправедливостей взрослого мира. Надо? Бесспорно, надо. Но закон маятника никто не отменял, и эта святая борьба, набрав инерцию, легко переходит в свою противоположность. В «причинение добра». Отсюда все эти темы с ювенальной юстицией, с изъятием детей из бедных семей, с беспределом органов опеки, с принятием законом, разрушающих семью.
А национальный вопрос, такой сейчас острый! Благородное дело — борьба с фашистами и погромщиками? Вперёд, на борьбу! На выходе получаем озверевших «антифа», избивающих безоружных участников «русской пробежки». Благородное дело — борьба против унижения русского народа, против разгула этнопреступности? Бесспорно. Этнопреступность есть, и разгул есть. Бороться надо. И летит маятник, всё быстрее и быстрее, подпитывается энергией масс. Ещё немного — и рванёт. А что потом, когда заявленная цель будет достигнута? Когда прекратится этническая преступность, когда русских перестанут резать, грабить и насиловать? Маятник тут же остановится? Да ничуть не бывало! Борьба пойдёт дальше, и кто окажется её жертвами, можно только догадываться. Хотя догадаться несложно. Русские же и окажутся — просто потому, что, покончив с инородцами, надо же будет на кого-то переключиться. И среди русских немедленно обнаружатся «недостаточно русские», «лишенные русского духа», «позорящие русский народ»... словом, пятая колонна. Ровно то же самое можно применить и к любой другой национально-освободительной борьбе. Чем такая борьба окончилась в начале 90-х в Чечне, говорить без надобности.
Как и почему действует «закон маятника», вполне понятно. Пока борьба воспринимается как дело благородное, она ширится, втягивает в свою орбиту тех неравнодушных людей, которые не могут молчать, которым пепел стучит в сердце и так далее. Чем больше в борьбу оказывается втянуто людей, тем более структурируется движение, тем больше оказывается в нём «профессиональных борцов», которыми движут не только идейность, но и амбиции, тяга к самореализации, не говоря уже о более низменных мотивах — то есть о жажде власти и обогащения. Поэтому, когда заявленные цели борьбы оказываются достигнутыми, «профессионалы» не успокаиваются. Что же им, вернуться к станку? Никак нельзя! Поэтому они, «профессионалы», разжигают страсти основной массы борцов, ставя перед ними всё новые и новые цели, развивая идеологию. К примеру, добились принятия законов, запрещающих родителям шлёпать детей — так ведь мало этого, мало! Нужно теперь бороться за принятие законов, запрещающих родителям ругать детей! А когда и это будет достигнуто, то как не побороться за право двухлетнего ребёнка самостоятельно избирать свою «жизненную траекторию»?
Но не только в «профессионалах» дело, не только в «кровно заинтересованных». Вся их заинтересованность не стоила бы и трёх копеек, если бы они не эксплуатировали психологические потребности основной массы борцов. А «рядовой борец» — это как правило человек, которому борьба обеспечивает причастность к «Большому и Светлому», задаёт смысловой вектор. Может, в силу какой-то ущербности, мешающей ему жить обыденной жизнью, создавать семью, совершенствоваться в своей профессии. А может, наоборот, в силу высоких душевных качеств, когда человеку мало быть «как все», когда ему «хочется странного». Но в любом случае «рядовой борец» либо не хочет, либо объективно не может «соскочить» с борьбы, даже видя, что её цели в основном достигнуты. «Мир спасён, пора сдавать меч, брать вилы и выгребать навоз из свинарника» — это для него неприемлемо. Так что либо он продолжит бороться, либо переключится на какую-то другую, внезапно заинтересовавшую его борьбу.
Впрочем, маятник не может двигаться вечно — энтропия-то возрастает. Постепенно энергия борьбы ослабевает — стареют борцы, а новым поколениям их борьба уже не слишком интересна, у молодых свои проблемы, своя борьба. Которая кончится тем же самым.
Какие из всего этого практические выводы? Во-первых, включаясь в какую-то безусловно справедливую борьбу, надо задуматься: а что будет после победы? В какую сторону трансформируются изначальные идеи? Не окажется ли результат борьбы ещё страшнее, чем то, против чего боролись? Во-вторых, нужно для себя решить, а до какого момента я в борьбе? Когда пора спрыгивать с этого паровоза, не то увезёт куда не надо? В-третьих, попробовать придумать какие-то способы смены «профессионального крыла» сразу после достижения победы. Проще говоря, сконструировать какие-то тормоза. Причём не когда-нибудь потом, а именно сейчас, пока борьба только начинается и ещё не набрала такую инерцию, когда что-либо менять будет уже бесполезно.
Нам, христианам, здесь проще — у нас есть такая Цель, по сравнению с которой все безусловно справедливые, нужные земные цели всё-таки выглядят очень и очень относительными. А главная наша борьба — не вовне нас, а внутри. «...потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12). У этой борьбы тоже есть свои непростые законы, но вот «закон маятника» тут не действует.
