Каждый год мы с друзьями 31 декабря ходим в баню... ну, не совсем 31-го и не совсем в баню, а в целом похоже. Итак, уже четвертый год я в январе езжу учить детей журналистике. Мои друзья, руководители московского скаутского отряда «Сполох» супруги Татьяна и Иван Иостман ежегодно организуют во время зимних каникул детские лагеря, где школьники не столько отдыхают и развлекаются, сколько учатся — основам журналистики и разным сопутствующим навыкам: фото и видеосъемке, созданию сайтов, анимации, верстке, видеомонтажу и так далее. Съезжаются дети из разных российских регионов — причем как дети из каких-то объединений (клубов, студий, скаутских отрядов), так и участники-одиночки. В первые годы лагеря эти проходили в Москве, на базе социально-педагогического комплекса БРИЗ (в народе это называют «школой на Хавской»), позднее, когда участников стало слишком много, пришлось переместиться в Тверскую область, в круглогодично действующий детский лагерь «Компьютерия», где мы арендуем несколько корпусов.
Тут, конечно, возникают каверзные вопросы. Например, зачем мне самому это надо? Почему, вместо того, чтобы хоть в кои-то веки расслабиться, я впрягаюсь в работу, и работу довольно интенсивную? Достаточно сказать, что взрослым там спать приходится в среднем часов пять в сутки. Ответ простой: я чувствую, что нужен там. Чувствую, что занимаюсь полезным делом. Ну и, наконец, мне просто это нравится. Нравится возиться с детьми, делиться с ними своим опытом, радоваться их успехам. По этой же причине я уже семнадцатый год веду детское литературное объединение, участвую в работе жюри различных конкурсов. Когда в 2004 году супруги Иостман предложили мне провести с участниками лагеря занятие по стилистике, я сразу понял, что одним занятием дело не ограничится. С каждым годом я втягивался в процесс все больше, и, наконец, полностью влился в команду организаторов.
Второй вопрос — зачем это нужно детям? Новогодние каникулы они могли бы проводить как миллионы их сверстников: смотреть видео, играть в компьютерные игры, кататься на санках и лыжах, ходить на елки, ездить с родителями на курорты. Вместо этих радостей жизни они предпочли напряженную работу. В лагере, конечно, есть вся инфраструктура для отдыха — горки, каток, даже конно-прокатная станция — но детям было некогда. В первую половину дня они занимались теорией, то есть посещали так называемые «активитеты», во вторую — применяли полученные знания на практике, работая над проектами (и групповыми, и индивидуальными). Что такое проект? Это, например, газета, или сайт, или небольшой документальный фильм, или собственноручно сделанный мультик, или новостная лента, или фотоочерк, или... в общем, много чего они делали — от аналитических статей до театральных постановок. В чем же причина? Ответ элементарный: детям просто интересно познавать новое, получать знания, овладевать навыками. Это вообще всем детям свойственно, а не только каким-то специально отобранным — просто в обыденной жизни, в школе это стремление глушится казенщиной, обязаловкой и, что, пожалуй, еще хуже — атмосферой «века сего», когда во главу угла ставится потребление, когда от жизни полагается брать всё и когда труд и знания в линейке ценностей занимают чуть ли не последнее место. А дети ведь очень восприимчивы к атмосфере, вот и кажется порой, что современным школьникам ничего не надо, кроме всё более и более навороченных гаджетов и игрушек. На самом деле это иллюзия. Стоит лишь изменить атмосферу...
Именно этим в лагере и занимаются взрослые. Создают атмосферу, пропитанную иными ценностями, более традиционными. И личным примером, и всей организацией жизни лагеря они показывают детям, что узнавать новое — это интересно и здорово, что для человека нормально стремиться не только к удовольствиям, но и к труду, что творчество — это не скучная обязанность, а радость, что люди вокруг тебя — не толпа конкурентов, а личности, столь же глубокие и интересные, как и ты сам, и что с ними, с людьми, нужно выстраивать правильные отношения. Правильные — значит, основанные на уважении, на доверии, на взаимопонимании, на ответственности. Разумеется, про ответственность детям талдычат и в обычной жизни — в школе, дома. «Ты должен», «ты обязан», но чаще всего это пустые разговоры. А в лагере дети сталкиваются с другим пониманием ответственности — когда ответственность естественным образом вырастает из общей работы, из общих ценностей, когда ответственность становится не наказанием, а, если угодно, привилегией, когда чем больше ты на себя взвалил, тем больше тебя уважают и стремятся заслужить твое доверие.
И это работает. Я вижу, как год от года меняются дети, которые неоднократно ездят в наши лагеря, как меняется их отношение к жизни, к людям, как отличается взросление этих детей от взросления их сверстников.
И, наконец, третий вопрос, который, возможно, появился уже у некоторых читателей этого текста. При чем тут Православие? Почему сотрудник православного журнала участвует в чисто светском социально-педагогическом проекте и зачем об этом вообще писать на сайте православного журнала?
Отвечаю: я не делю свою жизнь на «православную» половину и «светскую». То, что я православный христианин, не означает, что я должен замкнуться во внутрицерковной среде и лишь в силу жизненной необходимости общаться с «внешними». Если я христианин, значит, я всюду должен быть христианином — и в храме, и в аптеке, и в трамвае. А прежде всего — в общении с теми людьми, с которыми свела меня жизнь (а точнее — Промысл Божий). Если я христианин — значит, по заповеди Христовой я должен любить этих людей независимо от того, верующие они или неверующие. Но христианская любовь — деятельная. Поэтому если дело доброе, не ведущее к нарушению заповедей (а детские журналистские лагеря именно таковы) — то я как христианин не только имею право в нем участвовать, но и более того — участвуя, реализую себя как христианина. Даже как-то странно разъяснять эти вроде бы азбучные истины, но, к сожалению, приходится: мне уже не раз приходилось сталкиваться с недоумением очень воцерковленных людей: зачем, мол, я распыляю силы, трачу их на каких-то детей, когда мог бы направить свою энергию на пользу Церкви. Статью апологетическую написать, пол в храме вымыть...
Ну а я вот вижу пользу Церкви именно в этом — чтобы христиане не огораживались от «внешних» какой-то незримой стеной (которую часто называют «церковной оградой»). Если мы открыты людям, если они видят, что мы не только называем себя христианами, но и живем по нашей вере — то с бОльшей вероятностью и они сделают правильный духовный выбор. Хотя что они выберут, нам знать не дано, а наше дело — быть честными перед собой и Богом.
Поэтому и езжу.
