Смотри, какой красивый цвет!

Несколько лет назад в Москве, в Мемориальном комплексе на Поклонной горе, проходила выставка работ, представленных "Инва-Студией".

Дети, авторы работ, в большинстве своем инвалиды.

Выставка поразила зрителей. Судите сами по репродукциям, представленным в "Фоме" и историям создателей работ.

Николай Николаевич Галкин своими руками выстроил помещение для художественной студии, которую он решил создать, чтобы работать с детьми. Он не был бизнесменом, не был даже художником - по образованию он историк, преподавал в техникуме. Странно это, должно быть, звучит: не имея ни опыта работы, ни каких бы то ни было гарантий или начального капитала, взрослый человек, глава семейства, вдруг так меняет свою жизнь.

О решении своем Николай Николаевич, ныне директор и руководитель "Инва-Студии", говорит: "Это была реакция на тот поток все очерняющей информации, который пошел по телевидению и в СМИ в начале 90-х годов. Тогда ведь ужас что было, а может, и мы еще не были, как сейчас, адаптированы, подготовлены к такому нажиму... Мы просто испугались за судьбу наших детей. Не только наших собственных, но и за судьбу детей вообще. Среди наших знакомых есть педагоги, имеющие многолетний стаж. Вот мы думали-думали и потом придумали: организуем маленькую художественную студию".

"Инва" - от слова инвалид. Вскоре после открытия в студию привели такого ребенка. Педагоги стали за ним наблюдать. Оказалось, он очень способен, делом увлечен, работать с ним интересно. И - стали работать. В маленькой станице Новотитаровская близ Краснодара, где находилась "Инвадия" (теперь филиалы есть в Краснодаре и в Москве, готовится открытие отделения в Хельсинки), о ней быстро узнали, стали приводить на занятия больных детей. От желающих не было отбоя: шутка ли, совершенно бесплатно с ребенком готовы заниматься, развивать его способности (а раньше ведь о способностях вообще и говорить не приходилось), каждому подбирать индивидуальную программу. Основа основ "Инва-Студии" - хорошая художественная школа, которую проходят все. А дальше - можно заниматься иконописью, резьбой по дереву, вышивкой, лепкой из стекла, можно мастерить из соломки...

Студия стала расширяться, обратила на себя внимание, появились новые помещения... Уже в этом году в Краснодаре открывают Общественную академию социальных отношений и реабилитации инвалидов - по инициативе и разработкам руководителей "Инва-Студии".

- У нас часто спрашивают, - рассказывает зам. директора по творческой работе, художник Василий Иванович Руськин, - всех ли мы принимаем, и как же быть, если у ребенка нет способностей. В принципе, каждый ребенок талантлив, и мы всегда из этого исходим. Вот, например, Максим Соловьев - такой смышленый, забавный парень. Когда мама привела его в студию, он не мог нарисовать даже треугольник. Проведет линию и бежит, проведет - и бежит. Вот, казалось бы, ни способностей, ни желания нет, как быть? Я говорю: "Ну, Максим, давай просто помажем, смотри какой красивый цвет, красивая краска, красная. Возьми кисточку, намажь чего-нибудь! Вот хорошая краска, зеленая, возьми, давай еще намажь, сбоку или сверху". Так он берет кисточку, пробует одну краску, другую... И обязательно выходит какое-то изображение. Спрашиваю: "Что ты видишь здесь?" Он говорит: "А ничего, краску". Тогда мы вместе смотрим: "Вот прорисовывается птичка какая-то, гляди, а это облако ... " Достаточно ведь два-три штриха, пару линий добавить - и появляется птица. И когда он видит, что не было ничего, так, просто "краски", и вдруг появилось изображение, - ему сразу интересно становится. Конечно, у него пока не получается. Но это уже первый шаг! Он начинает мазать красками, вода течет - ну и пусть... Может, в начале это будет баловство в красках. Но если сразу начать попрекать - то не так и это не так, - все желание пропадает. А нам ведь важно увлечь. Потом уже ребенок видит, как мы работаем со старшими группами, видит результаты, начинает пыхтеть, чего-то добиваться. А мы постепенно усложняем задания.

Труд педагогов имеет потрясающие результаты. В 1996 году инва-студийцы стали лауреатами Первого Всероссийского фестиваля художественного творчества детей-инвалидов. С тех пор выставки и конкурсы стали для ребят привычным делом. Они объездили пол-России, побывали во Франции, Германии, Финляндии...

Один из традиционных вопросов, которые задают посетители наших выставок: "Неужели это все - дети?" Творчество инвалидов, как правило, вызывает снисходительное сочувствие. Глаза невольно начинают искать несовершенные детские работы. И вдруг об этом забываешь. Лики на иконах, пронзительные, строгие и ласковые...

Говорят, что писать икону можно только с молитвой - тогда она словно бы излучает свет. Как правило, проходят многие годы, прежде чем мастер духовно созревает для этого. В "Инва-Студии" занимаются дети, большинство из них страдают тяжелыми хроническими заболеваниями, есть инвалиды-ампутанты... На своем коротком веку они испытали тяжелейшие страдания и потому, наверное, глубже смотрят, острее чувствуют. В духовном смысле многие из них уже очень зрелые люди, иконы их перерастают в работы мастера с многолетним опытом.

Масса вопросов возникает, если вдуматься в эту ситуацию. Например, число студийцев растет, и где найти педагогов, которые согласятся почти даром (зарплата - примерно 3000 рублей) работать с "трудными" детьми?

Николай Николаевич придумал ход - организовать на базе Кубанского государственного университета отделение подготовки специалистов по работе с детьми-инвалидами. Теперь студенты помогают студии развиваться дальше. Еще есть родители-волонтеры, которые добровольно взялись за работу в студии. Есть и отделение по работе на дому - с теми детьми, кто совсем не может ходить на занятия. Галкин называет его "героическим отделением". У этих людей самая сложная задача: они занимаются с детьми, которые практически неподвижны или очень ограничены в передвижении.

Что же дают занятия в студии самим ребятам? Что значит для них их творчество? У Филиппа Рысухина тяжелейшая форма сахарного диабета. В 12 лет (тогда он еще не был инва-студийцем) он спросил у мамы: "Зачем я живу? Шесть уколов в день, постоянно ради чего?" Страшный вопрос! В "Инва-Студии" он начал рисовать, писать картины. Теперь уже заканчивает второй курс художественного отделения для инвалидов (организовано на базе того же КубГУ, но для обучения непосредственно инвалидов), мечтает поступить в аспирантуру.

- Его мама приходит однажды, плачет, - рассказывает Василий Иванович Руськин. - Я говорю: "Что такое?" - "Да вот у Филиппа сахар тридцать с лишним подскочил, он лежит пластом". Я звоню ему, говорю: "Филипп, как дела?" Он отвечает: "Да так, спать хочется". Я говорю: "Филипп, мы твои работы везем в Москву, оформили их в хорошие рамочки, их тут уже посмотрели специалисты, работы очень понравились, хвалили тебя. Ты молодец". Мы обсудили работы (вообще, мы всегда в студии это делаем, но здесь дело особое), я подчеркнул удачные моменты. Людмиле Васильевне, его маме, говорю: "Когда приедете домой, позвоните мне, скажите, сколько сахар". Она позвонила. У него сахар понизился сразу до пятнадцати. Он воспрял духом, востребованность свою прочувствовал.

Таню Усикову отказались принять в художественную школу. Отчаявшейся маме объяснили: "Да зачем вам это надо? Да у нее нет никаких способностей!" В "Инва-Студии" выяснилось, что способности есть. "Я посмотрел, у нее - такие рисунки! Такой потенциал у этой семилетней девочки! Это же готовый юный художник, - рассказывает зам. директора Василий Иванович. - Ну как в художественной школе этого не увидели, как можно было такое сказать! Больно за таких педагогов, которые не замечают огонька". Таню сразу приняли. Оказалось, что у девочки прекрасный голос, как ручеек. Она пела на открытии выставки "Инва-Студии" в московском Малом академическом театре. "Виктор Иванович Коршунов, директор театра, народный артист, просто заплакал", - рассказывают студийцы.

Работы Кристинины Жиленко чистые и наивные. Ей 24 года, но мир она видит глазами 12-летнего человека.

Василий Иванович говорит о ней:

"Смотрите, Кандинский и многие другие притворялись примитивистами, имея приличное образование. А вот Кристина - готовый примитивист, потому что она действительно живет в таком мире".

В мастерской по стеклолепке творят чудеса. Из прозрачной трубочки вырастают цветы, колосья, появляются птицы... Во время выставки в Москве Арсений Морозов проводил мастер-класс. Никаких сверхсложных вещей, шедевров он тогда на свет не произвел - "оборудование не то", дома, в студии, возможностей гораздо больше. Но разве важна эта самая сложность для простого зрителя, который наблюдает за ловкой мастерской работой? А хрупкие, словно из воздуха сплетенные фигурки - такая красота...

Сережа Галкин мог работать только тремя пальчиками, все остальные органы были без движения. Такая болезнь, как у него, сразу парализует тело, подступает к сердцу, и человек умирает. С Сережей работали на дому. После его первых успехов педагоги от радости не чуяли ног под собой. До самой смерти Сережи с ним подолгу занимались, его по-настоящему любили.

У "Инва-Студии" нет ни социальных, ни медицинских гарантий со стороны государства. Есть друзья, которые им помогают, - "партия добрых людей", есть желание работать. И как-то все получается: материал и краски находят, о лекарствах договариваются... Хотя, казалось бы, откуда денег взять? Большинство педагогов - верующие. "А как работать без веры? - говорит Василий Иванович Руськин. - По-моему, вера для человека - это стержень. Конечно, могут быть разные ответвления, но человек все равно в свое русло вернется, и этот стержень поможет удержаться. А без веры не было бы и жизни, так мне кажется..."

МИТРОФАНОВА Алла, Журнал: № 4 (21) 2004