От редакции. Перед вами два письма из личной переписки предоставлены нам супругами Виктором и Еленой. Это письма Виктора, относящиеся ко времени, когда Елена еще не была православной.

Ночью, в больнице, глядя в потолок, молюсь о тебе, о нас… И вижу глаза твои ясные, какими смотрела на меня в первые дни нашей любви. Потом внешнее счастье проросло глубоко внутрь. Как странно! Год от года растет и не угасает, растет и дышит тепло, вольно, разрастается — и горит ночью и среди дня эта наша любовь, такая кроткая, детская, верная.

Как ты там дышишь ею? Что дает она тебе?

Я без тебя сделался, как ребенок без мамы: произношу твое имя и плачу, произношу опять — и снова плачу… И все время почему-то тоскую и мечтаю о нашем венчании, о том, чтобы мы обвенчались. Представляется мне Оно без конца, а тебе не говорю почти, боюсь: знаю, что и так нелегко тебе жить со мной — крещеным, верующим человеком.

Я живу теперь по таким «чужим» тебе правилам и чувствую, как тебе больно, что нечто важное происходит со мною одним, без тебя. Это, наверное, выглядит как измена… Но ты только знай, что я остаюсь с тобой, и сердце мое молится и болит о нас обоих. Так хочется, чтобы ты поняла, что мы не расстаемся, что мы все время вместе!..

В ночь субботней нашей размолвки я очень долго засыпал. Я тогда очень долго молился и сквозь засыпание произносил наших святых — призывал помочь нам. И тогда мне привиделся (во сне ли, наяву?) вместо плоского потолка над нашей кроватью белый округлый свод с теплящейся посредине — прямо в воздухе — лампадкой. Свод был легкий, очень уютный, а свет — тихий-тихий, чуть касавшийся наших спящих тел. Как покров, как пространство, защищенное ото зла, где мы — одно; наша любовь и общие сны, и нежность, и надежда друг на друга.

Страшно за тебя. Ты такая маленькая, хрупкая, тебе нужно столько сил, и тебя так легко обидеть! А я ужасно угловатый, весь состою из углов, и ты, самый важный у меня человек, не можешь со мной отдохнуть. И тебе больно не понимать меня.

Ты обо мне потихоньку молись, ладно? А я за тебя буду молиться дальше. Чтобы тебе было только хорошее.

 

II

Мне так стыдно перед тобою! Тебе тяжело, а я как бедственный болван. Это меня сокрушает, что ты беспомощная, а рядом такой дундук… Я совершенно не ожидал твоей скорой попытки крещения и когда узнал — был несколько ошарашен. Ты только ничего не бойся: мы вместе, я молюсь за тебя и ты тоже молись. Вспомни имя своей святой, помолись ей, попроси у Бога сил, здоровья и душевной стойкости, чтобы все-таки креститься.

Вспомни о наших родных, помолись об их здравии — когда думаешь о других, становится легче самой. Молись о душах наших родных умерших: они так нуждаются в том, чтобы о них помнили и молились! В ответ они, возможно, тоже будут стараться помочь. Ведь что мы знаем об их судьбе?..

Ты говоришь, что одинока со мною. Мне ужасно слышать это. Веришь ли, я так прилепился к тебе, так прирос! Все во мне — твое, все живится мыслями о тебе. Ты гнездишься в самом сердце: у меня помещаются твои горести, воспоминания, твое детство; я вижу твои любимые леса, речки, походы. Я представляю тебя в самое разное, ЛЮБОЕ время, прожитое тобою. Я этим пропитан, слезами этими орошен, и все это стало частью сокровеннейшей моей природы, которую я, как и собственную книгу воспоминаний, все время пересматриваю и переживаю.

Вот сижу, дописываю письмо, хотя нужно готовить нам ужин. На столе белые весенние цветочки — в честь Женского дня. Наша морская свинка в своем домике пережевывает петрушку и сено и за мной подглядывает, а я жду тебя. Я хочу поздравить тебя с праздником, к которому совершенно позорно не подготовился. Ты — самая красивая и нежная изо всех женщин. И ТАМ в том Небесном мире, у тебя замечательные синие крылья. И слезы твои, падая, прорастают в том мире маленькими дрожащими подснежниками. И вокруг все без тебя временное, очень далекое, — кроме Большого Бога и маленькой морской свинки…

Целую тебя,
Твой муж

 

Читайте также:

«Гимн любви» апостола Павла

Любовь – это…

Письма о любви

 

На заставке фрагмент фото Peter Pham

1
0
Сохранить
Поделиться: