От репетиции – к предательству

ПИСЬМО в редакцию:

Здравствуйте, редакция "Фомы". Недавно мне в руки по­пал один из номеров вашего журнала. Вы очень живо и инте­ресно рассказываете о православном взгляде на отношения между мужчиной и женщиной, поэтому я решился задать вам свой вопрос.

Уже полтора года я живу вместе с девушкой, но пока мы не хотим регистрировать наши отношения официально. Ее мама с самого начала была против отношений, не зарегистриро­ванных в ЗАГСе, но после того, как мы объяснили ей мотивы нашего решения, она успокоилась. Но недавно она стала хо­дить в церковь, начались звонки с упреками, что мы живем в блуде. Потом она совсем перестала общаться со мной, а с до­черью у них продолжаются чуть ли не ежедневные телефон­ные разговоры с длинными и нудными проповедями о том, ка­кие мы эгоисты, блудники, о том, что мы хотим жить только для себя. Все время повторяет, что у нас западные индивидуалистические ценности. При этом она цитирует Библию и другие церковные книги. Нервы у нас уже на пределе, мы даже иног­да стали ссориться по каким-то незначительным мелочам.

Самое обидное, что ни одно ее обвинение не справедливо. Мы любим друг друга, настроились в будущем на крепкий и серьезный брак. Именно поэтому мы пока что не создаем се­мью. Ее основа – любовь, а настоящую любовь нельзя со­здать печатью в паспорте. Только когда люди как следует уз­нают друг друга и поймут, что могут жить вместе, надо идти в ЗАГС и выполнять прочие формальности. Чтобы подготовить­ся к такому серьезному поступку, как вступление в брак, раз­ве не нужно сначала убедиться, что мы действительно готовы к такому решению? Скажите, пожалуйста, неужели Церковь действительно считает блудом и эгоизмом искреннее чувство?

С уважением, Федор Самойлов

"Презумпция невиновности помыслов"

Действительно, среди православных людей существует устойчивое мнение, что нецерковные люди вступают в "гражданский брак" и оправдывают его исключительно из своекорыстных и злых побуждений. Считается, будто нецерковные люди жаждут получить от "гражданского брака" наслаждение и затем предать своего партнера.

Конечно, зачастую за отказом регистрировать свои отношения в ЗАГСе та­ится внутренние проблемы. Такие, как нежелание сделать настоящий выбор, недолюбовь друг к другу; непонимание сути любви, нежелание идти на жертвы.

Однако, по моему мнению, все не так просто.

Прежде всего хочу сказать, что главное положение, на которое я опираюсь – это "презумпция невиновности помыслов" людей. Отсюда не следует, что человек, живущий в "гражданском браке", совершает нечто прекрасное (такие отношения ни к чему хорошему не ведут). Но я как православный человек понимаю, что причиной тако­го сожительства является путаница в понятиях, порожденная нашим временем. И многие, особенно девушки, искренне думают, что совершают нечто хорошее или, по крайней мере, избегают большего зла.

Проверка крепости чувств

Парадокс в том, что большинству жителей России не свойственно запад­ное представление, согласно которому неформальность отношений нужна просто для получения обоими "парт­нерами" максимального удовольствия. По крайней мере, это видно из писем, приходящих в "Фому". От многих своих знакомых, живущих на Западе, я слышал рассказы о классической си­стеме отношений, называемой "free love": "Мне приятно и хорошо с тобой, однако я не хочу ничем тебя обременять. Соответственно, и ты меня ничем не обременяй". Такая "философия жизни" предполагает измену в любой момент. Причем измену, морально узаконенную сознанием обоих партнеров.

У нас по форме все похоже, но со­держание все же иное. По крайней мере, молодые люди из куль­турных, образованных семей сохраняют очень серьезное, бескорыстное, да­же, можно сказать, романтическое, "остаточно-христианское" отношение к браку. И потому они уверены, что лю­бовь, прежде чем перерасти в семей­ную жизнь, должна пройти испытание "гражданским браком". Логика такая: "если мы увидим, что наши чувства подлинные, то пойдем под венец и со­здадим настоящую семью".

Иными словами, мотив к жизни в "гражданском браке" выглядит очень благородным, добрым. По мнению многих современных молодых людей, с которыми мы переписывались или общались, "гражданский брак" – это хорошее средство проверить крепость своих чувств. Отсюда и делается вы­вод, что любовь, прежде чем перера­сти в семейную жизнь, должна пройти испытание "гражданским браком". И только после того, как у обоих партне­ров возникнет уверенность друг в дру­ге, возникнет желание быть семьей – только тогда, дескать, становится воз­можным зарегистрировать свои отношения...

Во всем виновата форма?

Мы видим в наше время множество семей, которые внешне не распадают­ся, но совершенно потеряли не то что христианскую, а самую обычную чело­веческую близость и искренность в любви. Такие семьи сохраняются про­сто в силу привычки, комфортности и удобства. Люди сосуществуют лишь формально, не обращая ни малейшего внимания друг на друга. Самое страш­ное здесь то, что любую разобщен­ность, ложь, лицемерие супругов видят их дети. Очень часто, вступая в диалог с защитниками "свободной любви", мы сталкиваемся с людьми, которые с самого детства имеют опыт жизни в такой семье (или же опыт жизни в не­полных семьях).

Ребенок уже с детства ощущает ката­строфу, случившуюся в его семье. И, пытаясь уберечься от подобного сцена­рия своей жизни, человек зачастую пы­тается пройти другим путем и не по­вторять ошибок своих родителей. Прежде всего, человек хочет любви. Ему кажется, что если в зарегистриро­ванном браке (а иногда и венчанном) любви не присутствует, то, скорее все­го, причина заключается в форме бра­ка, то есть пресловутом "штампе в па­спорте". Человек начинает видеть именно в нем причину зла. А подлин­ная причина – в содержании, в характере отношении самих людей, в их греховности.

В этом смысле все защитники "гражданского брака", независимо от возраста, валили все на форму, совсем не задумываясь о собственных грехах и ошибках. Но чаще всего слова "За­чем мне этот штамп в паспорте?" го­ворят люди молодые. Мне кажется, это связано с особенным отношением молодежи к форме. В прошлом я сам активно участвовал в анархистском движении. И очень хорошо понимаю, что большинство молодых людей, которые мнят себя анархистами, борца­ми с любым формализмом, с любой "окостенелой обрядностью" и т. д., за­частую сами являются страшными формалистами. Например, среди анар­хистов – людей, отрицающих все, – тут же становилось модным определенное поведение, одежда, привычки, характер отношений и т. д. И все это мгновенно принимало формы непри­ятия любого иного поведения. Получа­ется, что анархизм – крайняя свобода – делался сразу же крайне тоталитар­ным.

Но за примерами того, как свобода оборачивается другой стороной, мож­но и не ходить так далеко. В наши дни стоит одному человек проткнуть себе губу – тут же это повторят деся­ток других. Недаром существует поня­тие "молодежная мода". Тут ничего общего с подлинной духовной свобо­дой, которая предполагает видение са­мой сути вещей. Для молодого же че­ловека зачастую очень трудно отделить форму от содержания. Он страшный формалист. И ему кажется, что причи­ной развода на самом деле является штампик в паспорте.

Ему кажется, что вся беда состоит в том, что люди приняли друг перед другом некие формальные обязательст­ва. А вот если бы они их не приняли, то все было бы по-другому. Тут как раз и возникает идея, что свободное сожи­тельство, "гражданский брак" – это са­мое лучшее средство для того, чтобы избежать формализации семейных от­ношений и впоследствии создать настоя­щую, глубокую, серьезную семью.

Репетиция настоящей семьи

Когда человек хочет избежать зла, ко­гда молодые люди думают, что на ос­нове "свободного" сожительства мож­но создать какие-то крепкие отноше­ния, они опираются на мысль, будто такое сожительство не является бра­ком, будто бы "гражданский брак" яв­ляется некой репетицией перед созда­нием настоящей семьи. "Если я не рас­писался, не венчался, то еще не про­изошло ничего непоправимого, ничего серьезного. При всех наших чувствах мы свободны от обязательств, мы лю­бим друг друга просто так – чисто и светло".

Проблема здесь в том, что они, на самом деле, уже создали семью и взяли друг перед другом те же обязательства, которые берут супруги в обычном за­регистрированном браке, но не осознали этого. Такое положение грозит бедой вашей семье, которая уже есть. Если вы любите друг друга – не бойтесь друг друга любить всецело.

Ведь любовь заключается в подлин­ных, а не "свободных" обязательствах друг перед другом. И дело не в форме как таковой, а в том, что эта форма свидетельствует о серьезности намере­ний, о готовности принять на себя ответственность. Я не агитирую людей скоропалительно заключать супружест­во. Но уверен, что отвержение формы имеет серьезные последствия. И, кроме того, противоречит их же собственной логике ("штамп в паспорте – это пус­тая формальность"). Если человек пре­зирает форму, то надо ли поступать так, чтобы от этого презрения страда­ли любящие сердца? Ведь зачастую непременно страдает хотя бы один из "гражданских супругов", а также – практически всегда – родители!

Брак, с точки зрения христианства, – это союз навсегда. Два человека дают очень серьезное обещание перед Богом (если это Венчание) или перед людьми (если это обычная регистрация в ЗАГСе), что они будут вместе, несмот­ря на все трудности, которые могут их ожидать. Преодолевая конфликты и трудные периоды, они пройдут рука об руку всю свою жизнь. Это и есть содержание брака, которое отражено в его форме. Отказываясь от формы, люди отказываются и от ответственно­сти. Этим они заранее друг друга об­манывают.

Ближе мамы и папы

Отношения между "партнерами" (это слово мне ужасно не нравится, за­то оно отражает саму суть "граждан­ского брака") требуют от людей колос­сального доверия друг к другу. Эти от­ношения намного более тесные физи­чески, чем у родителей с детьми.

Представляете, насколько близкие отношения детей и родителей! Но оказывается, что они даже и не срав­нимы с тем контактом, доверием и уровнем открытости, которые существуют между супругами! А ведь чело­век, будучи в здравом уме и твердой памяти, никогда не откажется от сво­его ребенка. И ребенок, в свою оче­редь, вряд ли перестанет считать сво­их родителей мамой и папой (даже ес­ли у него складываются с ними не очень хорошие отношения).

Если какая-то из сторон отказывает­ся от другой (родители от детей или наоборот), то все видят, что происхо­дит нечто ужасное. Все видят, насколь­ко запущенно нравственное состояние этих людей. Но почему-то люди отка­зываются видеть в "гражданском бра­ке" тот же самый момент предательст­ва: они уже стали фактическими суп­ругами, между которыми происходит теснейшее общение, – и вдруг отказы­ваются друг от друга. Насколько не­мыслимо расторжение отношений де­тей с родителями, настолько тяжело и расторжение брака, даже "гражданско­го". Надо либо заранее осмысливать, в какие отношения ты вступаешь и не делать этого, либо (если вступил в брак) все же войти в логику этих от­ношений, принять ее. Это – ответ­ственность друг за друга и любовь, та­кие же нерасторжимые, как у родите­лей с детьми.

Кризисы любви

Одна из причин распада брака – не­понимание того, что в браке постоян­но происходит "кризис любви", веду­щий, в конечном итоге, к ее укрепле­нию. С христианской точки зрения, в этом реализуется Промышление Твор­ца о падшем человеке. Трудности, на самом деле ведущие к укреплению че­ловека, происходят не только в браке.

Как только заканчивается мимолет­ная связь и выстраиваются более глубо­кие отношения – люди начинают узна­вать друг о друге все больше и больше. Любой человек, конечно, не идеален, грешен, а в браке – самой близкой форме отношении двух человек – очень быстро выявляются недостатки другого. И в определенный момент "вторая половинка" узнает о своем или (о своей) супруге нечто, требую­щее от этой "половинки" смирения и пожертвования чем-то своим, требую­щее что-то ломать в себе, требующее отбросить эгоизм и самость. Либо требующее серьезного и осознанного ре­шения, оставаясь с ним (с ней), спорить, бороться с этим нечто. Другими словами, в определенный момент вре­мени в браке одна из сторон должна принять решение – принимать человека таким, какой он есть, или нет? А если нет – пытаться ли исправить эти недостатки?

Недавно я видел пару, которая очень трудно шла к соединению. Они испы­тывали друг ко другу симпатию, но вместе с тем каждый постоянно от­крывал в другом плохие черты. И час­то перед ними вставал вопрос: можно ли, несмотря ни на что, друг друга воз­любить? Любовь побеждала сознатель­но: "но все равно он хороший".

В браке постоянно возникает вопрос по своей сути, конечно, эгоистический и не христианский): "А зачем мне его нужно таким любить, терпеть и прощать? Зачем мне перед ним сми­ряться и тратить на него силы?" То есть возникает противоречие между подлинной любовью (которая всегда самоотверженна и отдает себя другому человеку) и собственным эгоизмом, восстающим против этой любви.

Если ты хочешь по-настоящему узнать человека, ты должен вместе с ним жить, трудиться. Вместе с ним проходить через кризисы, искать выход из них, спорить, думать – кто прав, просить прощения и т. д. Причем это будет происходить мно­гократно. Психологи считают, что суще­ствуют даже определенные сроки кризи­сов в семье. Но мне кажется, что кризис в любви происходит постоянно.

В "гражданском браке" человек изна­чально настроен на то, что отношения будут безоблачными. А если они вдруг станут напряженными, то путь к отступ­лению свободен, ты можешь тут же убе­жать. Это заложено изначально, в самой сути "гражданского брака" и чаще всего это приводит к разрыву, реже – к осоз­нанию того, что надо вступать в настоя­щий брак.

Христианам доступны все радости супружеской близости. Но радость эта зачастую оказывается и ярче, и полнее, потому что, в отличие от "свободных" союзов, содержит в себе, кроме счас­тья супружеской близости, еще и бла­годать взаимной верности (которую люди не боятся обещать и дарить друг другу); благодать иных, не похожих на привычные миру, отношений с деть­ми; благодать единого, духовного по­нимания и восприятия смысла жизни; благодать надежды и веры в то, что любовь и супружество не завершаются смертью, но устремлены за пределы физического бытия, в Жизнь Вечную.

Фото Дружининой Татьяны