«Мы с женой давно чужие люди». «Он меня вообще не понимает». «Да я как-то привыкла уже, ничего особо и не жду». «Жена постоянно чем-то недовольна, что ни сделаешь — все не так». Женятся ведь на самых родных, самых близких по духу людях. А несколько лет проходит — и говорить не о чем. И ждать нечего. И положиться не на кого. Как это так получается?

Каждая несчастная семья несчастна по-своему, сказал Лев Толстой, первый серьезный исследователь семейного несчастья. «Было что-то фальшивое во всем складе их семейного быта». «Ужасно то, что вдруг душа моя перевернулась и вместо любви, нежности у меня к нему одна злоба, да, злоба». «Ах, боже мой! Для чего у него стали такие уши?» «…когда оба случались в дурном расположении, то столкновения происходили из таких непонятных по ничтожности причин, что они потом никак не могли вспомнить, о чем они ссорились»…

Это вечное. Не устаревает, не меняется, хотя меняются века, политические режимы, формы собственности и законы.

Одиноко и жутко, когда не слышат. Одиноко и жутко, когда самый близкий человек не понимает религии, когда невозможно с ним поделиться самыми важными, глубокими переживаниями — и что делать с этим одиночеством, только мудрый священник, наверное, может подсказать.

Нет, мы приходим в мир одни и уходим одни, и перед Богом нам стоять в одиночку, и одиночество, кажется, — естественное человеческое состояние. Но не просто так ведь нам дана вторая половина.

А ведь есть счастливые браки, ведь удается людям десятилетиями жить вместе — не опостылеть, не разругаться, не уйти начинать все сначала. Почему у одних получается, а у других нет? Об этом мы разговариваем с психологом, групповым психоаналитиком Зоей Звягинцевой.

Скучно на этом свете, господа

Одиночество вдвоем: куда уходит любовь?
Фото Петра Мурашова

«Скучно, — говорит он. — Я наизусть знаю все, что она скажет мне в ответ. Я знаю, какую она книгу читает, даже если не вижу обложки. Я  могу угадывать ее мысли и никогда не ошибаюсь. Она добрая, хорошая, любящая, у нее порядок и вкусная еда, но мне с ней не о чем говорить».

Это, если хотите, трагедия инженера Щукина с Эллочкой-людоедкой, даже если допустить, что Эллочка скромна и терпелива и не называет мужа толстым и красивым парнишей.

Это трагедия ямщика из некрасовского стихотворения «В дороге»: его женили на барской воспитаннице, которой все плохо, все неуютно в крестьянской жизни — «Инда жалко подчас... да куды! Не утешишь ее и обновкой: То натерли ей ногу коты, То, слышь, ей в сарафане неловко. При чужих и туда и сюда, А украдкой ревет, как шальная...»

Это история электрика Петрова из песни дуэта «Иваси», который женился на «кандидате каких-то там наук», «старался быть начитанным и кротким, вместе с ней Дегу и Кафку обожал, он по вечерам соседям жег проводку, чтоб ей телевизор думать не мешал» — а потом «украл с работы провод и заделал в потолок железный крюк».

Но, может, дело не в том, что муж с женой не могут поговорить о Кафке? Что из того, что один не разбирается в газопоршневых генераторах, а другой в поэтике позднего Бродского или клинике перфоративной язвы? Мы вроде не для профессиональных консультаций, не для самообразования, не для вечерних разговоров о геополитике заводим семью?

Не в том проблема, что нет интеллектуальных глубин, а в том, что один человек не интересен другому — со всеми его мыслями и чувствами, со всем содержанием его души. «Делись со мною тем, что знаешь, и благодарен буду я. Но ты мне душу предлагаешь. На кой мне черт душа твоя», — сказал Лермонтов, переводя Шиллера, — и как же тошно должно быть этой ненужной душе.

Зоя Звягинцева:

"Мы ведь не ищем ходячий словарь, который нам даст все ответы на все вопросы, передвижной цирк, который будет бесконечно нас развлекать? Скорее, мы ищем собеседника, способного понять и принять. Чувство пустоты возникает, когда в семье невозможно разговаривать на глубоком уровне, обсуждать очень личные темы, эмоциональные переживания".

Эмоциональные переживания, кстати, обсудить не так-то просто. Когда человека раздирают чувства, мало кто знает, что сказать. Кто замыкается и молчит, кто плачет, орет, кидается вещами. И поди пойми еще, что сказать плачущему, чтобы он не плакал. Успокойся? Не обращай внимания? Все ерунда? Ну по совести-то — очень нам самим помогает, когда нам предлагают успокоиться и не обращать внимания на наши горести, ибо они ерунда?
Студентка жалуется на жениха: «Я ему говорю, что устала, а он мне — а я-то как устал. Яговорю — коллоквиум был. А он — по какому? По латыни, отвечаю. А он говорит — подумаешь, латынь! Вот у меня сегодня был зачет по дифференциальным уравнениям!» Твои переживания не имеют никакого значения, объясняет он ей. Важны только мои переживания.
А некоторые начинают давать советы. Жена жалуется, что на работе проблемы, муж говорит — увольняйся оттуда. Она страдает, что плохо выступила на конференции — он предлагает пойти на тренинг публичных выступлений. Он думает, это конструктивные советы. А она — что он чурбан бесчувственный. Наоборот, разумеется, тоже бывает.

Зоя Звягинцева:

"Умение эмоционально поддержать другого человека — редкое умение, люди обычно не знают, как это сделать, — говорит Зоя Звягинцева. — Муж начинает давать советы, когда не может справиться с чувствами жены, которые звучат в ее жалобе. Там беспокойство, злость, страх, которые он не может вынести. Так что он совсем не бесчувственный, но и сочувствия жене не дает, ей ведь не совет нужен, достаточно внимательного выслушивания, сочувственного кивка головы, достаточно дать выговориться".

Младенец средних лет ищет маму

Одиночество вдвоем: куда уходит любовь?
Фото Анны Крыловой

Но почему же не сказать ему, что тебе нужен не совет, а тепло и участие? А как-то это не принято. И вообще — правильному человеку ничего говорить не надо, он сам все понимает. Я с ним не буду разговаривать три дня, пусть он поду­мает и поймет, в чем неправ. И ведь не приходит никому в голову, что даже в мире Гарри Поттера мыслечтению надо было специально учиться.

Зоя Звягинцева:

"Часто жены обижаются на невнимательность мужей. Например, она думает, что он должен ее в день рождения поздравить особо, необычно, а он не поздравил, она обижена… А спросишь — а вы когда-нибудь говорили мужу о своих желаниях? — нет, но он должен был догадаться! Он должен был догадаться, как идеальная мама из нашего детства, которая по звуку детского плача может точно определить, хочет ли ребенок спать или он голоден, или у него болит животик. Мы бессознательно ищем в партнере маму, которая смотрит на нас с восхищением и любовью без условий. Маму, которая поймет ребенка, назовет его чувства, эмоции и потребности".

Но, кажется, зачем взрослому-то человеку мама? Особенно когда этот взрослый уже сам давно мама и даже бабушка? Затем, что мама всегда знает, что ребенку нужно: когда он хочет есть, когда спать. Мало того — она и ребенку скажет: ой, ты зеваешь, глаза трешь, капризничаешь, тебе спать давно пора. Мама понимает и называет чувства ребенка, которых он сам еще не в состоянии понять.

Зоя Звягинцева:

"Именно в этой помощи нуждается и взрослый человек, когда в кризисной ситуации проваливается на эмоциональный уровень ребенка, который перегружен противоречивыми чувствами, не может их понять и с ними справиться. В этот момент ему нужна идеальная понимающая мама, которая знает, что с этим делать. Он — как капризничающий младенец".

Вот это, кстати, важный момент: когда нам плохо, когда нас разрывает на тысячу маленьких медвежат, — мы перестаем быть взрослыми, рациональными, разумными людьми. Мы проваливаемся в детство, наш разум делает ручкой — и наружу выплескивается иррациональная животная стихия.
Но если партнер — тоже капризничающий младенец, если ему тоже нужна понимающая мама? И оба младенца тянут одеяло на себя, и оба плачут, оба вопят, оба одиноки и брошены. Немногим лучше, если один в паре — всегда ребенок, а другой — всегда мама. Один вечно страдает, другой сострадает и утешает. Вечная мама от такой жизни неминуемо увянет без поддержки и понимания.

Зоя Звягинцева:

"Счастливый брак — это когда оба партнера способны понимать, что они сами чувствуют, в чем нуждаются, и могут понять это про другого".

Обсуждай, не осуждай

Одиночество вдвоем: куда уходит любовь?
Фото Геннадия Комарова

Но мама ведь не только для понимания нужна. Мама еще и по хозяйству. Кормит, чистит, стирает, убирает. От идеальной мамы тоже требуется уход и забота. Я весь день чистила и драила, а ты раскидал свои грязные носки! И прошел в сапогах! И опять куртку свою бросил! Или — я обеспечиваю деньги — ты обеспечиваешь тылы, ты должна позаботиться о том, чтобы дети были умыты и уложены, уроки сделаны, в дневниках пятерки, дома чисто, я устал и хочу дома отдохнуть. Я тебе делегировал эти полномочия, а ты не справляешься с должностными обязанностями, развела бардак и безобразие. Тапочки должны стоять ровно, палочки должны быть попендикулярны.

Хотя желание-то нормальное: каждая мать знает, как тоскливо приходить после работы домой в разгромленную детьми квартиру и вставать к плите, даже не перекусив толком. Всякому человеку, а не только сказочному Ивану, после трудного, полного подвигов дня хочется, чтобы его накормили-напоили, в баньке попарили и выслушали. Но не только в этом дело.

Зоя Звягинцева:

"Порядок дома — это предсказуемость и безопасность. Бывает, что у мужчин, работающих в большом бизнесе, чистота и порядок в доме становятся навязчивой идеей. Бизнес страшный, криминальный, опасный, а вот эта хирургическая чистота дома обеспечивает им безопасность и позволяет справляться с тревогой. Другое дело, когда они начинают ругать партнера, стыдить, жестко критиковать. Это уже ситуация домашнего психологического насилия".

Мы привыкли считать, что насилие — это когда колотят. Что это битая, замученная жена с огромными синяками по всему телу. Женщины, однако, тоже бьют мужей, хотя об этом и не принято говорить, и мужья обычно не дают сдачи. Но есть еще психологическое насилие, а здесь и женщины, и мужчины друг друга стоят: это и словесная агрессия, и стремление доминировать за счет унижения другого и ограничения его свободы, и запугивание, и эмоциональный шантаж.

Зоя Звягинцева:

"Важно с сочувствием и пониманием отнестись к потребностям другого человека. Но при этом надо храбро и прямо доносить до него правду о своих истинных чувствах. Это и есть тот самый контакт, без которого человеку одиноко в семье. И тут совершенно неважно, как распределяются роли в семье, кто зарабатывает, а кто сидит с детьми и готовит еду. Главное — не осуждать друг друга. Если что-то не так, сказать друг другу: меня это огорчает, что мы с этим можем сделать? Обсудить как партнеры, не обвиняя друг друга".

Но удержаться трудно — именно потому, что домашние умеют сводить с ума и выводить из себя, как никто другой. Иногда даже кажется, что они нарочно это делают, для удовольствия. Чуть ли не во всякой супружеской ссоре возникает: это ты меня довел, это ты меня довела!

Зоя Звягинцева:

"Надо постараться внутри себя сформировать твердое убеждение, что другие люди не отвечают за ваши чувства, а вы — за чувства других людей. Чувства возникают как сигнал о неудовлетворенных потребностях, а не как реакция на происходящее вокруг. Чувства — это как лампочка датчика бензина, если загорелась — бензин кончается. В ответ на одну и ту же ситуацию могут возникнуть совсем разные чувства. Мой любимый пример: представьте, что идет дождь. Если я без зонта, то я раздражаюсь, мне мокро и неуютно. Если у меня красивый зонтик, теплая куртка, непромокаемые сапоги, то мне даже прикольно: о, дождик, как здорово, давно его не было.

Дождик сам по себе не виноват в том, что я чувствую раздражение или радость. Так же и с людьми, внешние обстоятельства не определяют чувств, их определяют неудовлетворенные потребности, которые как мины замедленного действия. Человек может взорваться в ответ на самую простую ситуацию. Жена не закрутила тюбик зубной пасты, ааааа! Он, может быть, в этот момент вспоминает, как мать-неряха бросала их с братом в одиночестве и никогда не заботилась о них. Жена и тюбик вообще ни при чем, он реагирует не на тюбик, а на потерю порядка, контроля, безопасности. Муж провалился в переживания из детства, переживания одиночества".

Рядом, когда больно

Одиночество вдвоем: куда уходит любовь?
Фото Ольги Гороховой

Человек проваливается в детство. С ним бесполезно спорить, бесполезно ему что-то доказывать — когда его несет, он не слышит, не поймет. Бессмысленно оправдываться. Бесполезно идти в контратаку — нет, это ты, ты сам такой. Бессмысленно страдать: ах, это все из-за меня. Вроде бы человеку плохо, но он так яростно сообщает об этом миру, что всем остальным тоже плохо. Что делать-то?

Зоя Звягинцева:

"Нужно спрашивать о его чувствах и потребностях: «Ты сердишься, потому что тебе хочется порядка?» Он отвечает: да! — и повода для конфликта больше нет, можно вместе подумать, как восстановить порядок. А муж уже почувствовал, что жена к нему внимательна и ей не все равно, что он переживает. Это гораздо лучше, чем разворачивать военные действия и объяснять ему, что он сам-то еще и похуже будет, или оправдываться и винить себя. Неважно, кого мы виним, партнера или себя — это насилие.

Если вы злитесь на мужа, который сам-то раскидывает носки, — скажите об этой злости без обвинений. Начните с наблюдения, с того, что вы видите, оставив в стороне интерпретации и оценочные слова. Добавьте чувства и потребности, которые вызывают эти чувства. Я вижу, что на полу валяются грязные носки, меня это раздражает, мне бы хотелось порядка и уюта. Если происходящее описать как наблюдение, поделиться чувствами и потребностями — ваш партнер по общению не почувствует нападения, так что ему не нужно будет обороняться, будет легче поделиться тем, что у него на сердце. Конфликт может стать поводом для глубокого искреннего разговора.

Конфликты в семье неизбежны, но когда чувства обсуждаются, когда можно прямо говорить о своем неудовольствии, ярости, которую вызывает у тебя другой человек, сиюминутной ненависти, которую ты к нему испытываешь, — и он способен это выдержать с любовью, — то отношения в браке становятся более глубокими".

Конфликт — это не ужас кошмарный. Где есть несколько человек с разными интересами и чувствами — там есть конфликт, где есть конфликт — там есть возможности для развития. Но конфликт надо разрешать словами. Если есть слова — уже не надо бить посуду, лупить кулаком в стену, пороть детей, скандалить и уходить из семьи. Надо разговаривать.

Говорить — трудно. Гнев словами выразить тяжело — легче криком и действием. Известный психолог Юлия Гиппенрейтер советует называть детям, которых обуревают эмоции, их чувства: ты сердишься, ты обижен, ты расстроился. Но взрослым называть нельзя — откуда нам знать, что они чувствуют? Их надо спрашивать.

Зоя Звягинцева:

"Агрессия возникает, когда человек не может выразить свой гнев словами. В такой ситуации нужно помогать вербализовать чувства, называть их ему. Спросите: ты сердишься, тебе не хватает понимания? Ты беспокоишься, тебе хотелось бы определенности и ясности? Ты горюешь, тебе одиноко и хочется теплоты и нежности?— называть ему его чувства: ты сердишься? Расстроен? Тревожишься? Мужчинам лучше не говорить “ты боишься”, они воспринимают это как обвинение. Назвать чувство — и то, чего ему не хватает: спокойствия, тишины, поддержки, стабильности, безопасности. “Сын получил двойку, и ты тревожишься, потому что беспокоишься о его будущем?” Важно сформулировать это в виде вопросов, а не утверждений, включить человека в процесс вербализации чувств, это снизит накал его переживаний".

Но если один человек хочет от другого, чтобы он сделал невозможное, чтобы сам догадался — интуитивно, ведь «кто по-настоящему любит, тот всегда поймет!» — чтобы нашел единственно верные, нужные слова, когда он и сам не знает, чем ему сейчас помочь, — то разочарование практически неизбежно. Телепатии не существует. Партнер, даже самый любящий и сострадающий, может не догадаться. Быть идеальной мамой для взрослого тяжело. Это ребенку мы можем отказать твердо и спокойно, точно зная, что эту гадость он должен выпить, чтобы сбить опасно высокую температуру, что шоколадку, на которую аллергия, нельзя, что на ручки его, тяжелого, мы уже не возьмем, — откажем и посочувствуем, потому что ему ужасно обидно.

И своему большому, любимому взрослому — приходится отказывать и сочувствовать. Да, ты один и тебя никто не понимает. Но я тебя люблю и я рядом.

Зоя Звягинцева:

"Это самое большое разочарование во взрослой жизни: что идеальной мамы не бывает, — подчеркивает Зоя Звягинцева. — Это первая утрата, с которой сталкивается человек, первое горькое разочарование. Очень важная часть человеческой жизни — научиться переживать эту утрату, это разочарование. Никто и никогда не станет для меня всемогущей, всезнающей мамой, которая справится с любой бедой. И когда я это понимаю, я чувствую гнев, отчаяние и боль. Мне нужен рядом человек, который может выдержать и мой гнев, и мою боль".

Нет уж, это ты меня понимай

Человек слышит другого человека, когда сам услышан. Тебя не слышит муж? — попробуй услышать его. Попробуй обращаться к нему без упреков. Попробуй обсуждать с ним проблемы конструктивно — вместо того чтобы его стыдить и виноватить: это тоже насилие.
Но вот тут-то и засада. Это ведь я одинок и печален, это меня никто не понимает, это другой человек нехороший. Это жена неряха, это муж мало зарабатывает и совсем мне не помогает с детьми, это жена транжира, этомуж покупает всякую ерунду, это его надо починить, а со мной все в порядке, что мне сделать, чтобы он исправился?
И тут очень важно понимать, что когда мы ругаем других и обвиняем их — это мы не о них, а о себе говорим. И когда тебя бранят — самое глупое, что можно сделать, это ответить «сам такой». Или виновато признаться, что да, я опять все делаю не так. Потому что вся эта ярость, все это брюзжание — это такой рассказ о том, чего человеку не хватает.

Зоя Звягинцева:

"Раздражение и гнев говорят о каких-то очень важных потребностях. Мужья критикуют жен, жены пилят мужей, но на самом деле им что-то нужно, им чего-то не хватает. Если пожилая мать жалуется взрослой дочери, что муж “покупает всякую ерунду” — может, это она тревожится, что деньги тратятся на пустяки и их не хватит на что-то важное? Ей не хватает финансовой стабильности? Или ее огорчает, что он с ней не советуется, ей не хватает общения, совместного принятия решений, времени, проведенного вдвоем? А может, она хочет, чтобы с ней считались, разговаривали — ей не хватает признания и уважения? И если дочь сядет поговорить с мамой, обсудит семейные дела, спросит совета — может быть, и раздражение, которое казалось вызванным неудачными покупками мужа, пропадет само собой?"

Рецепт

В общем, рецепт от семейного одиночества, похоже, выглядит так.

Зоя Звягинцева:

"Слушать, даже если тебя не выслушали. Спрашивать о чувствах и желаниях. Разговаривать. Сочувствовать. Не винить себя и другого. Понимать себя и пытаться понять, что чувствует партнер и что ему на самом деле нужно".

И это очень трудно.
Но возможно.
Никто не обещал, что будет легко.

6
1
Сохранить
Поделиться: