Эта история случилась в начале девяностых, когда я только покрестился и начал ходить в Церковь. Мы с родителями купили большой дом в деревне и переехали туда вместе с нашей бабушкой Катей. Однажды там, в деревне, произошел случай, который я помню до сих пор.
Когда мы были с бабушкой дома вдвоем, ей вдруг стало плохо, она схватилась за сердце. Только успела проговорить: «Что-то я плохо себя чувствую!» — и потеряла сознание. Я стал звонить в «Скорую». Дежурная записала адрес, сказала: «Все на выезде! Как сможем, отправим к вам машину! Ждите!» — и бросила трубку. Сотовых в те времена еще и в помине не было, с родителями не связаться, что брать в аптечке — не знаю…
Побежал к соседям — никого. Стал звонить в городское такси, чтобы вызвать машину и отвезти бабушку самому, мне говорят: «Ожидание не меньше часа». Искусственное дыхание делать не умею. Я положил бабушке под голову подушку, побрызгал водой на лицо — никакого результата. Что делать?
И тогда я просто начал молиться. «Господи, молю, только не дай бабушке умереть, сделай что угодно, только пусть она будет жива!». Наверное, это была самая пламенная и искренняя моя молитва. Кроме Бога, мне было не на кого больше надеяться, все люди оказались или далеко, или заняты, или недоступны…
«Скорая» приехала только через сорок минут. Знакомая врач поставила бабушке укол и привела ее в сознание, а потом отвела меня в другую комнату и строго отчитала: «Денис, ты маленький ребенок что-ли? Какая «Скорая»? Если бы все было серьезно, бабушка бы десять раз у тебя на руках уже умерла! И как бы ты потом с этим жил? Я тебе как врач с сорокалетним стажем говорю: никогда не жди никакой «Скорой», если живешь так далеко и понимаешь, как долго она будет ехать. Просто сам вези в больницу!»
Не знаю, что тогда помогло: молитва или случай… Но я точно помню и знаю: ничего, кроме веры, у меня в те страшные минуты не осталось. Ничего я не мог сказать, кроме: Господи, спаси! Господи, помоги! Кроме Тебя некому!
В тот день и с того самого чувства — что на целом свете никто, кроме Бога, тебе помочь не может — наверное, и началась у меня настоящая вера.
