Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда принял участие в ежегодной добровольной образовательной акции «Тотальный диктант».
В рамках нее в субботу 8 апреля Владимир Легойда прочитал в столичном МГИМО одну из частей диктанта «Город на реке», написанного известным писателем Леонидом Юзефовичем.
В частности, глава Синодального отдела прочитал писавшим диктант третью часть текста о реке Селенга в Улан-Удэ.
«Тотальный диктант» - ежегодная образовательная акция в форме добровольного диктанта для всех желающих, идея которой родилась в студенческом клубе гуманитарного факультета Новосибирского университета в начале 2000-х годов.
В 2017 году акция охватила 886 городов по всему миру. По оценкам организаторов, в ней приняли участие около 200 тысяч человек.
Город на реке. Часть 3. Улан-Удэ. Селенга
Названия рек древнее всех других имен, нанесенных на карты. Нам не всегда понятен их смысл, вот и Селенга хранит тайну своего имени. Оно произошло не то от бурятского слова «сэл», что значит «разлив», не то от эвенкийского «сэлэ», то есть «железо», но мне слышалось в нем имя греческой богини луны, Селены.
Стиснутая поросшими лесом сопками, часто окутанная туманом Селенга была для меня загадочной «лунной рекой». В шуме ее течения мне, юному лейтенанту, чудилось обещание любви и счастья. Казалось, они ожидают меня впереди так же непреложно, как Селенгу ждет Байкал.
Может быть, то же обещала она двадцатилетнему поручику Анатолию Пепеляеву, будущему белому генералу и поэту. Незадолго до Первой мировой войны он тайно обвенчался со своей избранницей в бедной сельской церкви на берегу Селенги. Отец-дворянин не дал сыну благословения на неравный брак. Невеста была внучкой ссыльных и дочерью простого железнодорожника из Верхнеудинска – так прежде назывался Улан-Удэ.
Я застал этот город почти таким, каким его видел Пепеляев. На рынке торговали бараниной приехавшие из глубинки буряты в традиционных синих халатах и прохаживались женщины в музейных сарафанах. Они продавали нанизанные на руки, как калачи, круги мороженого молока. Это были «семейские», как в Забайкалье именуют старообрядцев, раньше живших большими семьями.
Правда, появилось и то, чего при Пепеляеве не было. Помню, как на главной площади поставили самый оригинальный из всех виденных мною памятников Ленину: на невысоком пьедестале круглилась громадная, без шеи и туловища, гранитная голова вождя, похожая на голову богатыря-исполина из «Руслана и Людмилы».
Она до сих пор стоит в столице Бурятии и стала одним из ее символов. Здесь история и современность, православие и буддизм не отторгают и не подавляют друг друга. Улан-Удэ подарил мне надежду, что и в других местах это возможно.
Фото Юлии Маковейчук/Журнал "Фома"
