Недавно подкинули мне ссылку на любопытное мнение о книге архимандрита Тихона Шевкунова «Несвятые святые». Рецензию эту написал человек неверующий, но, судя по его манере излагать мысли — образованный и незашореный.
Его мнение по поводу книги довольно спорное, хотя и не без рационального зерна. Но я сейчас не об этом. Книга отца Тихона оказалась для Артема лишь инфоповодом поговорить об особенностях полемики между верующими и атеистами. Причем особо сосредотачивается именно на атеистической стороне. «То, что ангелы и бесы для верующего это часть той самой объективной реальности, которая нам дана в ощущениях, напрочь игнорируется; у наших самоназванных атеистов, по-моему, консенсусом является то мнение, что верующие придумывают ангелов и бесов только для того, чтобы атеистов позлить или хотя бы повеселить, а на самом-то деле им, верующим, нужно только сделать небольшое усилие (которого они не делают исключительно из лени и зловредности), чтобы убедиться, что никаких ангелов и бесов нетути» — пишет он.
И он совершенно прав. То, о чем он говорит, часто называют «слепым пятном» (метафорически используя понятие из физиологии, где «слепым пятном» называют небольшую область пространства вблизи от наших глаз, возле носа — на попадающих туда предметах глаза сфокусироваться неспособны). «Слепые пятна» бывают и в человеческом мышлении. И «слепые пятна» атеистов автор описывает абсолютно точно.
Но не только у атеистов есть «слепые пятна». Имеются они и у нас, верующих, и зачастую наличие таких пятен сказывается в наших спорах на религиозную тему. Мы тоже далеко не всегда способны понять и представить, как смотрит на вещи наш оппонент. Причем здесь не спасает и собственный опыт пребывания в атеизме (у кого из нас он вообще есть). Потому что опыт опыту рознь.
Чего далеко ходить, приведу в пример себя. Я тоже был атеистом и потому, казалось бы, должен насквозь видеть мышление тех, с кем полемизирую. Но атеистом я был давно, в советские годы. Атеизм мой происходил из окружающих меня проявлений атеизма государственного (книжки, фильмы, стенды «наглядной агитации» и т.п.), плюс к тому отсутствие какого-либо интереса к религии в семье. Годам к шестнадцати атеизм мой дал трещину, а к окончанию школы уже и обвалился (хотя и верующим в строгом смысле этого слова я тогда еще не стал).
То есть я не прочувствовал на своей шкуре, как становятся атеистом в верующей семье — а немало нынешних молодых людей, рожденных на рубеже 80-90 годов прошлого века, в детстве подверглись жесточайшему «воцерковлению» со стороны своих родителей-неофитов. Как следствие — подростковый бунт, уход из Церкви, потребность уверить себя, что поступил правильно, и в итоге — сознательный атеизм и/или антиклерикализм. А ведь это не разовые случаи, это целая тенденция.
Или, например, мне трудно представить атеизм немолодого уже человека, который массу всего прочитал, обдумал, у которого огромный жизненный опыт, который сейчас позиционирует себя в качестве атеиста не просто по инерции, а совершенно сознательно, как итог своей духовной эволюции. С чем я это сопоставлю? Со своим советским детством?
А часто ли я задумываюсь об этом своем непонимании?
Понятно, что будь я святым старцем, которому Господь дал благодать прозорливости, то и сердце, и ум оппонента были бы для меня как на ладони, и я видел бы, чего он в моих словах не улавливает, где и почему происходит затык, и как этот затык устранить. Но я не святой старец, а обычный грешный человек, «слепое пятно» у меня есть и порой действительно мешает в общении.
А хуже всего, когда разговор поворачивается так, что друг с другом сталкиваются наши «пятна». Он не понимает меня, я при этом не понимаю его, начинается спор слепого с глухим. Мне кажется, что моя аргументация предельно убедительна, предельно прозрачна, что только последний идиот не способен ее понять и принять. Собеседнику же, напротив, кажется, что он говорит очевиднейшие вещи и раз я их не принимаю — значит, или туплю, или банально вру.
Никто меж тем не тупит и не врет. Просто мы переоценили свою способность понять другого. Почему переоценили? Вполне возможно, из-за того, что вообще о «слепых пятнах» не задумывались, ни о своих, ни о чужих.
Кстати, именно в таких ситуациях чаще всего и происходят «оскорбления чувств». Мы можем услышать что-то совершенно омерзительное для нас, и тут же делаем вывод, что собеседник специально захотел сделать нам больно, прекрасно зная наши болевые точки. Собеседник же в недоумении: «а че я такого сказал-то?». Наше возмущение кажется ему идиотизмом и проявлением агрессии. Потому что не понимает. А мы так злимся именно потому, что не понимаем, что он не понимает. А далее воронка скандала всё раскручивается и раскручивается...
Но все-таки у нас, христиан, здесь есть преимущество. А именно — трезвение и смирение, к которым мы вообще-то призваны. Мы должны понимать, что природа наша искажена грехом, а значит, мы неспособны глубоко видеть ни себя, ни других. Мы постоянно должны делать на это поправку.
А главное, что помогает нам преодолевать нашу ограниченность (и в том числе — «слепые пятна») — это христианская любовь. Та самая, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла... (см. 1 Кор. 13:4-8). Если это есть, то и «слепые пятна» не становятся непреодолимым препятствием. А если этого нет — тогда незачем и кидаться в спор.
