Грех, который совершает человек, является его болезнью, ущербом, причиняемым самому себе, и исцелить его может только Христос, считает председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда.
- В восточнохристианской (православной) традиции грех понимается, прежде всего, как болезнь, как ущерб, который человек сам себе наносит, а не только как преступление. Христос — Врач, пришедший в этот мир, чтобы исцелять эти раны человеческих душ, - сказал Владимир Легойда в интервью изданию «Сноб».
Он также заметил, что «слово, которое на русский язык с греческого переводится как «грех», в греческом означает «промах». Грешник — тот, кто промахивается, и результат этой ошибки глубоко драматичен».
По мнению председателя СИНФО, в современном обществе не всегда правильно понимается и история с грехопадением первых людей – Адама и Евы.
- Первородный грех — это не про плод, который съели, а их потом из сада выгнали. Это вселенская катастрофа, изменившая первоначальный порядок вещей, правильный, хороший порядок («И увидел Бог, что это хорошо). Человек сначала был создан в одном состоянии, он непосредственно находился в ситуации Богообщения, а потом произошла катастрофа, которая отразилась на отношениях человека с Богом, - сказал Владимир Легойда.
- Человек вдруг попытался скрыться от Бога, стал Его бояться, так как не смог, совершив грех, стоять перед Богом как раньше — в детской простоте и доверии. И отношения человека с человеком тоже изменились: когда Адам и Ева нарушили заповедь, как сказано в Книге Бытия, они «увидели, что наги, и устыдились». То есть первые люди, созданные из одного тела, одной плоти, вдруг увидели друг в друге чужого — отдельное существо, в чем-то даже противостоящее себе, - добавил он.
По словам Владимира Легойды, в результате грехопадения «человек стал другим».
- И эта катастрофа поразила не только человека — она задела и его отношения с миром дикой природы. Почему святые часто на иконах, например, Серафим Саровский, Сергий Радонежский, изображаются с медведями? Потому что они достигли успехов в приручении диких животных? Вовсе нет: просто их святость была очевидна даже для животного мира, и дикие звери принимали как должное эту свойственную человеку власть над всем творением — власть, утраченную в грехопадении. В иконописи это символ того, что святость есть возвращение в первозданное состояние, преодоление греха, когда уничтоженная гармония сотворенного космоса восстанавливается. Об этом и все христианство — о созидании нового человека, по образу Нового Адама — Христа, - заключил председатель СИНФО.
